Ремус хоть и родился в семье магов, но остается полукровкой. Отец его чистокровный волшебник, в то время как мама маглорожденная. В отличии от Ремуса, Джон и Марта учились в Рейвенкло, тогда как их сын в будущем был определен в Гриффиндор.
С самого детства, Марта и Джон Люпины души не чаяли в сыне. Они мечтали о большой семье и планировали, что в скором времени у них появятся еще дети.
Однажды Джон вернулся домой бледный как полотно, не говоря ни слова, а так же не выпуская из рук волшебную палочку, стал осторожно выглядывать в окна. На вопросы, задаваемые ему женой в попытке прояснить происходящее, отвечать отказывался.
На  поверку оказалось, что его отец умудрился оскорбить Фенрира Сивого, мага, зараженного ликантропией. Неизвестно как состоялся их разговор, но, кажется, Джон в весьма грубой форме отозвался об оборотнях и том, какое они требуют отношения к себе от Министерства. Фенрир очень обиделся, пообещав, что не забудет отплатить Люпину за его наглость.
Спустя неделю, когда казалось бы угроза миновала, Джон немного подзабыл о случившемся. Тем более что большую часть времени он пребывал на работе, под завязку погружаясь в дела. В этот день он вернулся домой очень поздно, но ни Марты, ни Ремуса дома не оказалось.
Как оказалось, жена и ребенок находились в больнице. На сына Люпиных напал волк. Врач очень удивился. Странно, сказал он, откуда бы у нас в Ните водились волке. Тем более в центре города. Но укус, оставленный на теле ребенка, опровергал сомнения доктора.
Когда Ремус стал постарше и начал понимать, что с ним происходит каждое полнолуние, Джон Люпин рассказал ему, кто виноват в том, что он стал оборотнем.
Фенрир Сивый считал, то его болезнь - это особенность. То, что выделяет его, возвышает над другими, делая лучше и сильнее.
Уже в первое полнолуние стало ясно, что нападение Фенрира навсегда изменило Ремуса. Когда ребенок уснул, Марта и Джон перенесли сына в подвал, уложив в заранее приготовленную кроватку. Убедившись, что он не проснулся, они крепко заперли дверь и запечатали ее заклинанием.
Когда утром Ремус пришел в себя, то не мог даже пошевелиться, настолько сильно болело тело. Он чувствовал, что лежит на холодном полу в собственной крови. На лестнице, ведущей в подвал, стоял отец. Мужчина придерживал заплаканную мать, не давая ей приблизиться к сыну. И только, когда Ремус открыл глаза и осмысленно посмотрел на родителей, Джон отпустил Марту.
"Боль. Дикая, огромная боль. Чувствуешь, как ломаются собственные кости. Слышишь собственный, полный боли и ужаса крик. Нет передышки. Лишь боль, страх и непонимание. На отчаянье уже не оставалось сил.."  - Вспоминал Ремус впоследствии. Как оказалось, это стало самым ужасным его воспоминанием, которое возникло, когда Люпин встретил своего первого дементора.
Люпины купили какой-то домик на отшибе в деревне, чтобы можно было в полнолуние запирать там Ремуса. Ведь если бы кто-то узнал, во что превратился их сын, это привело бы к катастрофе. Все остальное время проходило для мальчика абсолютно обычно. Родители никогда не отворачивались сына, так что Ремус не чувствовал себя ущербным.
Единственное, что изменялось, перед полнолунием ребенок чувствовал себя истощенным и уставшим, что не могло не отражаться на его внешнем виде....
Ремусу было 6 лет, когда Джон, не подозревая, что при разговоре с супругой присутствует еще один человек, с сожалением сказал, что лучше бы Ремус умер в тот день, когда на него напал Фенрир. Конечно же, мужчина сразу раскаялся в своих словах, но долгое время эти слова эхом отдавались в памяти Люпина.
К тому же, у Ремуса проявлялись способности к магии, что прибавляло проблем. Естественно, ни Марта, ни Джон не сомневались в том, что их сын волшебник, но просто не знали как быть, ведь он не мог учиться с другими детьми.
Ранее общительный и подвижный, Ремус рос замкнутым и тихим, старался не попадаться родителям на глаза, чтобы не доставлять им еще большего беспокойства. А недостаток общения компенсировал чтением магических книг.
Альбус Дамблдор искренне недоумевал, почему сын Джона Люпина не может учиться вместе со своими сверстниками в Хогвартсе. Именно он убедил родителей Ремуса, что болезнь их сына не представляет для окружающих угрозу. Для Ремуса подготовят убежище, где раз в месяц он будет проводить ночь.
Это был самый необыкновенный и лучший подарок, который только можно было вообразать - он, Ремус Люпин, будет учиться в Хогвартсе!
В школе Люпин был распределен в Гриффиндор, где и познакомился со своими лучшими друзьями - Джеймслм Поттером, Сириусом Блэком и Питером Петтигрю.
Когда Ремус возвращался летом домой, то получал письма от друзей и радовался им, как самому ценному сокровищу.
Во время обучения, полнолуния Люпин проводил в хижине, специально отведенной ему, над входом в которую посадили Гремучую Иву. Свое отсутствие, он объяснял тем, что едет к заболевшей матери. А когда возвращался, то наверстывал пропущенное.
Его, конечно, тяготило то, что он не может ничего рассказать им правду, но страх, что если когда-нибудь они узнают правду, то отвернутся от него, не отпускал Ремуса. Он слишком дорожил их дружбой.
Но долго скрывать правду не получилось. Велико же было удивление Люпина, когда его друзья, стоило им выведать, что происходит с их товарищем, решили стать анимагами. Ради него!!!
"Интересно, кому принадлежит эта безумная идея?" 
Но спустя три года, большим счастьем для него стал тот день, когда, придя в себя после полнолуния, рядом оказывались друзья. Они все же смогли стать анимагами. Эту их тайну Ремус хранил как сокровище. Ремус всегда участвовал в затеях, которые организовывали Сириус и Джеймс, и не мог даже отказаться от этого, став старостой факультета. Следовало, правда, соблюдать огромную осторожность, чтобы его не застукали.

Ну, кто просил его вообще совать нос в эту книгу? Кто дернул его за язык прочитать абсолютно незнакомую формулу? Бетайласы нравятся? Подумал, что получится Криса удивить?!
Иногда Вивиану хотелось считать, что это не собственные мысли так громко звучат в ушах, а чужой голос. Он мог бы признать за ним свободу воли и почти уговорить себя, что голос треплется о своем и изредка даже спорит. Но на самом деле не было никакого голоса, иначе впору было бы забить тревогу на наличие "слуховых галлюцинаций". Просто много, очень много есть такого, что хочется не приписывать собственной глупости и недальновидности, а списать на подстрекания другого.
Еще совсем недавно Вивиан сидел в библиотеке, разложив вокруг себя пыльные свитки и книги. Он изучал древнее заклинание призыва, которое собирался испробовать на практике в скором времени. Потом поднял голову и потянулся за книгой, одиноко лежащей на краю стола. Это была последняя, которую он еще не успел просмотреть.
Именно там он и нашел заклинание, способное призвать бетайласа.
«Справлюсь»… - Решил неофит. Смочь-то он смог, вот только мало вызвать некротическое создание и вселить его в тело, надо уметь его удержать. У Вивиана это не получилось. Через долю секунды Кадаверциан отлетел в стол, на котором стояли инструменты Кристофа - те больно врезались в бок и спину. Тренированное тело среагировало быстро, уходя в сторону. Когда бетайлас, с искаженным лицом и горящими нечеловеческим желтым цветом глазами, прыгнул на Вивиана, того уже не было на месте.
Ученик Кристофа с небольшого разбега прыгнул на прозекторский стол и уже оттуда сиганул к люстре, молясь про себя, чтобы она выдержала его вес.
Теперь же Вивиан раскачивался на люстре, наблюдая, как бетайлас ломает всю мебель в лаборатории и тоскливо смотрел на выход.
Дальше медлить было нельзя. За секунду до падения, Вивиан спрыгнул в сторону от некротвари, а раскачивающаяся люстра придавила последнюю, на некоторое время давая Кадаверциану шанс.
Стараясь сохранять разум холодным, т.к. паника не приведет ни к чему кроме «минус Вивиан», ученик Кристофа стал плестт заклинание-ловушку, в которую успел поймать пытающегося выбраться из-под люстры противника. Вив стоял, все еще не веря своим глазам, и потом резко рванул к выходу. Сам он больше ничего не мог сделать, пришло время позвать старших. О том, как они отреагируют думать не хотелось.

* - имя придумал сам