Чернильные сумерки подбирающейся всё ближе ночи боролись с рыжим пламенем факелов и фонарей, в воздухе стоял гомон сотен звонких молодых голосов, перед глазами мелькали новые юные лица - кто-то из них в очередной раз с улыбкой переступил порог родной школы, другие впервые видели помпезное величие старого замка и ослепительную красоту Большого Зала, мерцающего в свете парящих под волшебным куполом свечей. Серебристый подол мантии ненавязчиво шелестел под ногами, ясные голубые глаза из-за стёкол очков приветливо встречали любопытные, восхищённые взгляды учеников и молчаливое уважение взрослых. Дамблдор бодро прошествовал по залу, прежде чем занять своё место за преподавательским столом.
Праздничный дух и весёлый смех, начало нового учебного года - всё это из года в год оказывалось прекрасным поводом для чудесных воспоминаний о собственной молодости, о том волшебном дне, когда он, Альбус Дамблдор, завороженно озирался по сторонам, едва дыша от восторга перед великолепием замка; сжимал кулаки от волнения и страха перед грозной заштопанной Шляпой, безаппеляционно выдающей свой вердикт; а после весело хохотал за гриффиндорским столом, уплетая за обе щеки вкуснейший пудинг. Чудесное время для каждого волшебника, вне зависимости от его родословной, благосостояния и способностей - момент, когда чародей выбирает свой путь, простой или сложный, тёмный или светлый, короткий или длинный.
Церемония распределения первокурсников пролетела незаметно, и Дамблдор, едва опомнился, когда последнего юнца отправили в Хаффлпафф, и тот со счастливо-испуганным видом вскочил с табуретки и поспешил к факультетскому столу. Радостный галдёж не прекращался до тех пор, пока директор не поднялся с кресла, больше напоминающего трон. Вступительное слово требовало красноречия и вдумчивости, в особенности теперь, когда спокойствие всего магического мира было нарушено, и его дальнейшая судьба совсем скоро перейдёт в руки этих молодых волшебников и волшебниц.
- Дорогие первокурсники, рады приветствовать! Нашим старшим товарищам - добро пожаловать домой! - директор добродушно улыбался, распахнув руки так, словно намеревался обнять весь зал разом, - друзья, я вынужден ещё ненадолго отдалить тот сладостный момент, когда вы сможете приступить к самой приятной части нашего вечера - трапезе , - продолжал Дамблдор, - прежде всего, по просьбе нашего школьного смотрителя, я напоминаю, что всем ученикам строго запрещено пересекать территорию Запретного Леса. Для многих из вас не является секретом, какие ужасы и неприятности могут встретиться на пути.
- Так же, я хотел бы представить вам нового преподавателя астрономии, профессора Донелли! - директор указал  рукой в сторону молодого преподавателя, на которого, впрочем, сам Дамблдор возлагал большие надежды, - пожелаем ему удачи!
- И теперь, наконец, мы подошли к самому главному. По инициативе Министерства Магии в стенах школы пройдет конкурс, по результатам которого специальной комиссией будут отобраны несколько победителей, чья успеваемость, поведение и способности получат максимальные оценки по мнению жюри. Счастливчикам будут обеспечены хорошие должности в Министерстве Магии и открыты многообещающие перспективы на будущее, о чём более подробно вам расскажет наша гостья, помощник Министра Магии, Миллисент Мэгнольд. Поприветсвуем!
С этими словами под вежливые аплодисменты Дамблдор опустился в "кресло", с довольным, несколько лукавым видом поглаживая серебристую бороду.

Отредактировано Albus Dumbledore (2012-05-20 11:36:07)

- Волшебно, - негромко проговорила Бэрк, мрачно разглядывая стол перед собой. Есть не хотелось совершенно, ровно как и в сотый раз выслушивать праздные беседы профессоров, повторяющиеся год от года. У неё уже создавалось ощущение, что она знает речь Дамблдора наизусть: добро пожаловать, рады приветствовать, Запретный лес... Каждый год одно и то же.
Слова директора девушка традиционно пропустила мимо ушей - хватит, наслушалась уже. Бэгнольд, кажется, Бэрк выслушала уже более снисходительно, иногда всё же недовольно щурясь. Идея, может, была и неплоха, а вот исполнение выходило на редкость плачевным. Интересно, всех работников Министерства учат так приторно-слащаво вести беседу? «Дети - наше самое большое сокровище, надежда магического мира, мы всё сделаем для вас». Как же.
За взгляд, брошенный «невзначай» на стол змеиного факультета, ей тихо захотелось запустить чем-нибудь в эту министерскую. До непростительных, конечно, дело бы не дошло, но от какого-нибудь заклинания, с помощью которого можно было незаметно расправиться с ножками стула ведьмы, Циаран бы сейчас явно не отказалась. Конечно, это было мелко для слизеринки, однако на мисс-вселенское-коварство девушка и не претендовала - просто кое-кто начал слишком много себе позволять. Непростительно много.
Возвращаясь же к самой идее... Присутствие министерских в школе не радовало. Придется быть еще более осторожнее в своих поступках, возможно, понадобится вновь взяться за учебу из-за этих тестов и конкурсов. Не то чтобы Бэрк собиралась работать в Министерстве, однако очередной туз в рукаве был бы не лишним; особенно, если её поездка в Дурмстранг отложится на неопределенный срок. От таких перспектив, которые фактически сами плыли в руки, она пока отказываться не собиралась.
Об этом стоило подумать. Завтра, к примеру.

Бэрк кивнула, соглашаясь со словами Северуса. Ей оставалось только признать, что он, как и в большинстве случаев, прав, этого у него нельзя было отнять. Девушка задумчиво посмотрела на стол Гриффиндора, безразлично рассматривая их лица. Этого следовало ожидать.
— Действительно, почему они держат нас за идиотов? — негромко ответила она и наклонила голову, пряча кривую усмешку. Слишком кривую и слишком злую. — Никто, абсолютно никто в Хогвартсе не попался на эту уловку. Чёрт, ну можно же было к седьмому курсу начать думать своей головой хотя бы иногда, из интереса...
Девушка кашлянула и продолжила изучать реакцию семикурсников из-под полуопущенных ресниц. Как ни крути и ни сыпь проклятиями, выходило, что большая часть Хогвартса либо феерические идиоты, либо великие актеры. В последнем, впрочем, волшебница сильно сомневалась.
— Охотник почти загнал дичь, — констатировала она, более чем пресытившись этими наивными радостными лицами. Как таких носит земля? — Главное, что бьют по больным местам: аврорат и перспективные места. Естественно, что на это многие клюнули и клюнут со временем, надо только подождать и выложить ещё одну наживку. Ловко.
И когда прибудут эти чертовы авроры? Меньше всего ей хотелось общаться с ними, да что уж там - Бэрк многое отдала бы, лишь бы не видить их вовсе. Может, стоит ненавязчиво попасть в больничное крыло? Или, что лучше, провозиться весь день с каким-либо первокурсником, скучающим по родителям или заблудившегося в лабиринте коридоров школы. Да, именно.
— Меня, впрочем, больше волнует, как это допустил директор. Мне наивно казалось, что интриги в чертах школы - его сфера деятельности, но, видимо, всё меняется.
Девушка была готова поспорить, что скоро должно что-то произойти. Ни одна игра, какой бы безупречной она не была, не может длиться вечно - рано или поздно кто-то отступится и сделает неверный шаг, нужно только это вовремя заметить и сделать соответствующие выводы.

— Не думаю, что они на это рассчитывают, — хмуро ответила девушка, взяв со стола кубок с соком и машинально начиная вертеть его в руках. Спокойно, Бэрк, всё пока ещё хорошо. — Вопрос только в том, кто кого перехитрит в конечном счете... и какие из этого можно извлечь преимущества.
Во-первых, как для себя решила Бэрк, можно будет попробовать официально ходить в Запретную Секцию - как же, девочка спит и видит, как бы попасть в Министерство, ей нужно готовиться и быть на высоте. Во-вторых, если надавить на кого надо, можно будет наверняка добиться некоторых послаблений в режиме - помилуйте, девочка же устает! К тому же, баллы для факультета лишними не будут в любом случае, а в свой последний год волшебница хотела лезть из кожи вон, но добиться победы Слизерина.
Главное - постараться не привлечь лишнего внимания в конечном счете. Тщеславие тщеславием, но разбираться потом с армией фанатиков, пытающихся привлечь её на свою сторону, Бэрк абсолютно не прельщало. Притворяться серой мышкой тоже не хотелось совершенно, так что девушка даже не представляла, как будет выпутываться из всей этой феерии рано или поздно. Конечно, можно было попробовать успеть проскочить в Дурмстранг до того, как в Англии начнется всё самое интересное, но... Ей это казалось откровенным предательством. Здесь у неё в любом есть случае семья, какими бы упёртыми идиотами не были Родерик с сестрой, а бросать родную мать девушка не собиралась ни при каких обстоятельствах.
Оговорка Северуса про слабые места авроров неприятно резанула слух, но девушка тактично решила не заострять на этом внимания - каждому своё. И, в конце концов, у каждого свои счеты с аврорами.
— Не думаю, что это хорошая идея, Северус. Я почему-то уверена, что к нам пришлют стажеров-новичков, которые будут ничем не лучше наших мародеров, - бросила Бэрк, небрежно пожав плечами. — На каких-либо матерых специалистов я бы не рассчитывала, но, должна признать, идея интересная.
На данный момент её больше всего занимала мысль о том, что кто-то определенно должен знать больше. К директору, ровно как и к министерским, девушка подходить пока опасалась, а вот их декан - уже проверенный источник информации, который скорее всего не будет втягивать их в какие-либо аферы и махинации. Во всяком случае, пока у него не будет от этого выгоды.

— А смысл им раскрывать все карты? — лениво сказала Бэрк, наклонив голову. — Мне наивно кажется, что у горстки опытных авроров найдутся дела посерьезней, чем пустая возня с хогвартскими недоучками. Свежая кровь свежей кровью, но, насколько я помню, у специалистов нечасто выпадает время поговорить и со стажерами, куда уж им до детей. В чем-то ты прав, но... Всё равно не верю, что нам предложат что-нибудь стоящее. Уж прости.
«Дети», раздраженно подумала девушка, глядя на внимательно прислушивающихся учеников. «Впрочем, логично - если нет своих мыслей, так стоит хотя бы попробовать ухватиться за чужие». С тоской подумав, что Обливиэйта на всех не наберешься, волшебница все же сделала несколько глотков сока.
— К слову, — с  довольной улыбкой продолжила Бэрк. — Собираешься порадовать общественность и поучаствовать в дуэльном состязании двенадцатого сентября? Это было бы забавно.
Ещё глоток. Ей было на самом деле интересно, что думает обо всём этом Северус. Девушка, какой бы уверенной она не казалась внешне, была несколько растерянна - неизвестность она не любила, а сейчас волшебница не поставила бы ни кната на то, что вся эта история закончится благополучно. Слишком много совпадений за последнее время.
Жаль, что ей не с кем было поделиться своими подозрениями и мыслями на этот счет. Не писать же трогательное письмо домой, в самом деле? Она усмехнулась, представив, как старательно выводит ровные аккуратные буквы о том, что всё плохо, вокруг одни шпионы и темные личности, никому нельзя верить и видеть не может она этот никчемный магический мир с его закулисными интригами. Да уж, жалующаяся и чувствительная к таким вещам Бэрк - уже само по себе нонсенс. Если же к этому прибавить какие-нибудь абсолютно параноидальные и бредовые мысли про то, что все совы будут перехвачиваться, в Министерстве Магии назревает бунт и что-нибудь еще, априори безумное и невероятное, то Святое Мунго ей определенно обеспечено.

Начало седьмого курса было прекрасным. Поттер наконец-то покорил сердце Эванс, и хотя дамочка по-прежнему артачилась, эти двое все-таки встречались. Летние каникулы пролетели яркой феерией – еще бы, ведь он провел их с Блэком, который сбежал из дома и теперь жил вместе с ним в Годриковой Впадине. Известие же о назначении старостой школы растеклось сливочным пивом, отполировав самолюбие Джеймса до слепящего блеска. Ко всему прочему ему подарили новую метлу: старая пострадала в последнем межфакультетском матче и медленно, но верно отказывалась слушаться своего хозяина. Выпускной курс и новая жизнь с кучей открывающихся перспектив – всё в Джеймсе пело и плясало, пока не закончилась речь Дамблдора и на сцену не вышла смазливая чиновница, что елейным голосом рассказала о предстоящем конкурсе и поманила доверчивых прыщавых студентов куском министерского пирога.
     Гримаса юноши менялась с каждым словом Миллисент Бэгнольд. Брови Сохатого выкидывали такие акробатические этюды, что Чарли Чаплин, если бы не позавидовал, то уж точно взял бы его к себе в кинофильм. Поттеру не нравилось, что министерство, пусть даже таким образом, вмешивается в работу Хогвартса. По правде говоря, ему вообще не нравилось министерство. Строгие костюмчики, одухотворенные лица, что через год-другой тяжелой работы превращаются в изнуренные, злые физиономии с потухшими глазами. Гриффиндорец считал, что, становясь чиновником, волшебник лишает себя индивидуальности и начинает играть роль винтика в огромной и бессмысленной бюрократической машине. "Автоматом получают должность в министерстве, - мысленно повторил Джеймс и усмехнулся. - Ну-ну. Скорее, добровольно надевают на себя хомут". Вопросительный взгляд Лунатика показался верхом наивности: неужели он думает, что Поттер – этот бунтарь, яро блюдущий личную свободу и время от времени переворачивающий Хогвартс вверх дном – вдруг захочет затянуть казенную "удавку" на собственной шее?
     - А не пойти ли министерству Запретным лесом вместе со своим заманчивым предложением? К драклу должности! Я хочу играть в квиддич, - отрезал Поттер, подкинув виноградину и поймав ее ртом. - А ты, Вильда? Не желаешь променять спортивную форму на мантию со стразами?
     Их магглорожденный однокурсник Боб Свейн заметно оживился и ерзал на стуле, готовый сорваться с места в ту самую секунду, как только сексапильная помощница министра вновь раскроет свой ротик и проворкует слово "старт". Джеймс поспешил осадить окрыленного парнишку – общение с Эванс и значок старосты давали о себе знать:
     - Будь ты хоть семи пядей во лбу, максимум, что тебе светит – подавать чай-кофе и отвечать за макулатуру, которую пересылают с помощью заклинаний и сов. Конечно, если у тебя нет богатенького папочки с кучей связей и ловким рабочим языком, который также передался тебе по наследству. Если ты понимаешь, о чем я, - его взгляд остановился на груди Миллисент Бэгнольд. - Ну а так называемые "блестящие карьерные перспективы" заключаются в том, что по прошествии энного количества лет тебя, наконец, повысят до мальчика на побегушках, который будет передавать особо важные письма под грифом "СС", дабы они не попали в чужие руки.
     Круглые глаза Боба заставили Поттера растянуться в самодовольной улыбке. "О да, добро пожаловать в реальный мир".
     - То есть ты не участвуешь? – вдруг спросил Свейн, недоверчиво прищурившись, и Джеймс так и застыл с выражением лица Моны Лизы. И это все, что Боб извлек из его отрезвляющей речи? "Надо было просто сказать, что она ему не даст".
     Поттера охватила досада – он почувствовал себя пойманным в ловушку. Ну как же: стоит только сказать "нет", и все побегут бороться за министерские дары, пользуясь отсутствием одного из главных конкурентов. И черт бы с ними! Да хоть бы эти придурки переубивали друг друга за возможность стать частью системы, однако гриффиндорца грызли два "но", которые мешали принятию здравого решения.
     Первое многозначительно заявляло, что обстановка в магическом мире слишком шаткая, и вот-вот может разразиться война, поэтому перенять кое-что у авроров было бы весьма полезно. Что касается второго - никакая сила не могла удержать Поттера от возможности проявить себя, в очередной раз доказав свою крутость, сиречь покрасоваться. Здесь же можно было не только прыгнуть выше всех голов, включая свою собственную, но и сделать изящный финт ушами перед министерством, выиграв конкурс и отказавшись от всех "плюшек": мол, в гробу он видал их бесплатный сыр – давитесь сами.
     В итоге Джеймс решил сорвать эту дурацкую "олимпиаду", чтобы чиновникам было неповадно вмешиваться во внутренний распорядок Хогвартса, где он считал себя королем. Проигнорировав вопрос Свейна, Поттер посмотрел на Блэка, как на последнюю инстанцию, в ожидании той самой истины, что идеально устроила бы их обоих. Уж он-то знал: Сириус никогда не оторвет задницу даже от самого жесткого стула, дабы переместиться в мягкое министерское кресло. Иначе конец света.

.
      Мечты. Все мы в детстве мечтали кем-то стать: ветеринаром магических существ, колдомедиком, главным редактором «Ежедневного Пророка», аврором или даже министром Магии, стать кем-то, как мама, папа, старший брат или лохматый гитарист на плакате, что висит над твоей кроватью, стать кем-то значимым для общества и самого себя. Мы мечтали об этом в детстве, но мы совсем не хотели взрослеть, мы просто хотели стать кем-то. Именно поэтому тогда все было просто и ясно, и прутик в моей руке заменял волшебную палочку или древний магический артефакт, как того требовали декорации, сейчас же пришло понимание, что путь от меня до кого-то насколько тернист и извилист, что лучше просто оставаться на месте.
      Соревнование за мнимую награду – лучшая мотивация для любого живого существа, ты будешь пытаться победить не ради вознаграждения, потому что, по сути, оно тебе совершенно не нужно, а просто, чтобы стать первым. Поэтому, спасибо, но я лучше займу место в первом ряду, прихватив с собой попкорн. Бэгнольд говорила громко и уверенно, ей заметно нравилось всеобщее внимание и интерес, наверняка, в этот момент она жалела, что уже окончила Хогвартс и не может принять участия в чемпионате, такие как она любят побеждать ради победы, Сириус был готов поспорить на сотню галеонов, что она была заучкой и отличницей во время обучения. А еще, что она была готова пойти на все ради продвижения по карьерной лестнице. Действительно на всё, если вы понимаете, о чем я.
      — Что, Бемби, хочешь место главного по кофейным чашечкам под крылышком этой секси-мисс в самом министерстве? Как тебе перспективы на будущее: чередовать отчеты, перекуры, обед и чаепитие? Пр-рекрасно… - заметив, что Миллисент смотрит в их сторону, Блэк салютировал ей бокалом с тыквенным соком.
      Сириус был бездельником, ему нравилась своя маргинальность, отсутствие нормальной социализации и подчинения общепринятым нормам, он возводил эти свои недостатки в ранг достоинств, поэтому слова Бэгнольд на него никак не повлияли, но, Сириус всё-таки посмотрел по сторонам, чтобы увидеть, какое воздействие речь оказала на его одноклассников. Ремус выглядел обескуражено, как всегда борьба с самим собой – чрезмерное любопытство и интерес к чему-то новому вкупе с пониманием, что волкам в министерство вход воспрещен. О, Луни, уж кто-кто, а он должен был понимать, что Министерство Магии, как торт на мальчишнике, вот только вместо стриптизерши в нем прячется парочка особо-отмороженных авроров с палочками наготове. И о каких бы чудесах сейчас не рассказывала Милисент, министерство всегда будет отстаивать свои интересы.
      Одного взгляда на Джеймса было достаточно, чтобы понять, что Сохатый что-то замышляет, а это означало, что, не смотря на «олимпиаду» и министерские заморочки год обещает быть веселым. Сириус улыбнулся, облизал губы и еще раз оценивающе посмотрел на Миллисент Бэгнольд.
      — Как думаешь, я смогу с ней переспать до конца семестра? – почувствовав взгляд Марлен, Блэк обернулся, гриффиндорка опустила ресницы и спрятала руки под столом. – Не грусти, Марли, - не задумываясь о причине её расстройства, проговорил Блэк и снова повернулся к Джеймсу.

Отредактировано Sirius Black (2012-06-05 02:41:28)

Марлин чуть скривилась. Эта дамочка её смешила, но быть такой слащавой! Девушка закатила глаза и отвернулась, всё так же крепко сжимая руки под столом. Как же это горько. Скорее бы закончилась эта мутная речь какой-то пустоголовой… эмм… волшебницы и можно будет идти в комнаты. Там ждут любимые «The Beatles» и пушистый плед. А так же Лекс. Марлин усмехнулась. До чего она привыкла к этой наглой, рыжей морде, которая сопровождает её вот уже шесть лет. И помогает. «Привет котэ» «Мне плохо котэ» «Ты же меня поймёшь?»
            И всё примерно в таком духе. Хотя бывали и весёлые моменты, чего уж там. Марлин порой жалела, что в Хогвартсе не работают магловские вещи. Точнее техника. Такая как музыкальные проигрыватели. Тогда бы ей не пришлось заколдовывать диски, чтобы они играли по желанию владельца. Перерыла всю библиотеку, даже в Запретную Секцию совалась, конечно же, не без помощи Мародёров. И нашла-таки пособие! Девушка уже не помнила, как оно называлось, но здорово помогло. Теперь музыка спасала Марлин от накатывающего отчаяния и страха за семью. Начали пропадать люди, маглы. И от одной мысли, что однажды, каким-нибудь тихим вечером с её родителями никого не окажется рядом, или Рассел отлучится… Марлин передёрнуло. Лучше даже не думать об этом. «Интересно, Лили так же боится?» - отрешённо подлумала МакКиннон, посмотрев на беззаботно смеющуюся подругу. Над чем? Марлин догадывалась. Но предпочитала не думать. С тех пор, как Лили стала встречаться с «тем-самым-придурком» Джеймсом, известие это, кстати, всех повергло в шок, некоторые даже думали про Амортенцию, она стала смеяться в два раза чаще. Намного. Марлин откинула волосы на спину, подумывая отстричь их. Координальное изменение внешности – чем не развлечение в это пасмурное время? МакКиннон усмехнулась.
            Сириус вдруг резко обернулся. Марлин от неожиданности чуть отпрянула, едва не упав на Ремуса. Сначала до неё даже не дошёл смысл слов Блэка. Хотя... Лучше бы не доходил вообще. МакКиннон ещё шире распахнула глаза, закусив губу. «Переспать? До конца семестра?» Она тряхнула головой, отгоняя холодный комок. Улыбнулась. У неё же получилось, верно?
            —  Да, конечно. Перед тобой не устоишь, - шутливо проворчала Марлин, едва ощутимо тыкая парня в бок.
Что, простите? «Не грусти, Марли»? О да. Конечно. Не грусти. Именно так. Марлин усмехнулась. Эти слова её развеселили. Как бы до истерики не дошло, это да. Но ей правда стало смешно. Девушка фыркнула.
            — Я и не грущу, Сириус. С чего бы мне? – она чуть печально улыбнулась и отвернулась к Ремусу. Да, с чего бы ей? Действительно, не с чего.  Марлин переложила волосы со спины на правое плечо, привычно накручивая на палец локон, а потом отпуская. Девушка делала так всегда, сколько себя помнила, особенно когда нервничала. Как сейчас, к примеру.
            — Рем, порою желание проверить свои способности помогают добиться очень хорошего будущего, знаю не понаслышке, - улыбаясь, уже более радостно, ответила Марлин, слегка дотрагиваясь до плеча друга, и заглядывая ему в глаза. А затем он вдруг рассмеялся. Прикрывая рот ладонью, он смеялся тихо, но от души. Марлин удивлённо вскинула брови – с чего это он? А потом внезапная догадка прорезала мысли. «Ой, мамочки» Марлин в полном ужасе распахнула глаза. Нет, конечно она догадывалась, что Ремус что-то замечает, но всё же… МакКиннон покраснела и снова сцепила руки под столом, сжимая пальцы так, что побелели костяшки.
            — Это так заметно? – тихо прошептала Марлин почти на ухо Люпину, не дай Мерлин услышит ещё кто-нибудь! Это же будет… Марлин предпочитала об этом не думать.

Отредактировано Marlene McKinnon (2012-06-13 12:22:36)