CHAPTER I. ONCE UPON A TIME
I.a. Имя, фамилия.
Echrí Felim Donelli/ Эхри Фелим Донелли
I.b. Возраст, дата рождения.
14.09.1938, 39 лет
I.c. Род деятельности.
Профессор астрономии, стаж – 15 лет.
I.d. Сторона.
ОФ, однако открыто о своих связях с этим обществом не заявляет.
CHAPTER II. THERE LIVED A WIZARD
II.a. Статус крови.
Полукровка.
II.b. Место рождения и проживания.
Белфаст, Антрим, Северная Ирландия
II.c. Ближайшие родственники.
Отец Ошин Мёрфи, волшебник. Безвестно сгинул еще до рождения сына.
Мать Африк Донелли, маггл. Скончалась в 1961 году.
Супруга Леа, маггл. Скончалась в 1970 году.
Дочь Эйлин Донелли, волшебница.
II.d. Биография.
«Твой папаша был тем еще прохвостом», - говаривала частенько тучная женщина с острыми чертами лица, вытирая мокрые руки о белый передник. Об отце Эхри ходили самые замысловатые разговоры: в Белфаст он приехал под самое Рождество, улыбчивый, при деньгах, знает много интересных историй и не стесняется намять бока местным задирам. Конечно, приглянулся девушкам, и, конечно, не отказывал им в близком знакомстве, каждый вечер в пабе на его коленях сидела очередная местная красотка. А после путешественник, представившийся Ошином, неожиданно пропал. «Какой-то гуляка», - презренно бросали одни. «Шарлатан!» - визжали другие. «Чертов немец», - сплевывали в сторону напуганные приближающейся войной мужчины. А правда была куда более странной, чем они могли бы подумать. Он был… Правильно, все читатели уже догадались, что был он волшебником. В прочем, имя его на слуху было недолго. В 41 году город подвергся мощность бомбежке и людей стали волновать уже совсем другие истории…
Памятный подарком городу остался ребенок, появившийся через девять месяцев у небогатой швеи. Похожий на родителя внешне, незаурядной харизмой не обладал: вместо того, чтобы собирать вокруг себя половину города, дружил с двумя-тремя детьми по принципу «Чем ближе – тем лучше», шутил не вовремя и несмешно, а стоило ребенку открыть рот, чтобы что-то спеть… Даже мать предпочитала этого не слышать. Зато отличался отличной памятью и отличными успехами в школе. Жизнь по программе «подъем – школа – дом – чтение в постели - сон» его вполне устраивала, и он не прочь был бы протянуться так и дальше, например, на поприще какого-нибудь антиквара, но все изменило прибывшее в положенный срок приглашение.
Шляпа отправила его на факультет Равенкло, и ни разу в жизни он не пожалел о таком исходе. Единственное, но огромное, как туча, неприятное воспоминание об учебе – компанию слизеринцев, которая считала развлечением издевательства над слабым в физическом плане и забитым неудачником. Зато учебные будни были увлекательными, новые знания он поглощал со всей… нет, не жадностью… деликатностью и трепетом. Сухая теория шла легко, ему не было равных в истории магии и заклинаниях, а с метлы он то и дело валился, раздирая локти и ломая очки. Конечно, о спорте и речи идти не могло. Но ничего лучше, чем астрономия и прорицание, он найти так и не смог. Юноша развлекался тем, что вызывал в своем воображении карту созвездий и двигал звезды (ну не может быть Змей в форме треугольника! – аргументировал он и мысленно вытягивал треугольник в ломаную прямую). Гороскопы и предсказания получались особенно точными. Именно поэтому, окончив обучение, Эхри остался в Хогвартсе на посту профессора астрономии и перебрался в самую высокую башню. Идеальное, в сущности, место! До неба рукой подать, а ученики после изнуряющего подъема особенно не шумят на уроках.
В родной город Донелли вернулся уже возмужавшим. Обнаружил, что матери уже нет в живых, но, к своему стыду, почти не опечалился. Вместо этого умудрился влюбиться и даже жениться на дочке владельца винного завода. Семья получилась нелепая, но, кажется, вполне счастливая: предприимчивая девушка готовится принять из рук отца семейное дело и свято верит, что её суженный – моряк, который вынужден регулярно уходить в долгие плаванья. Она ведь провожала его до причала, разве что не видела, как мужчина сходил в ближайшем порту и на грязно-желтой машине улетает в Академию Чародейства и Волшебства. До семидесятого года, когда их дом (уже оживленный дочуркой и двумя собаками) сгорел. Крыша обрушилась и проломила убегающей женщине хребет. Дочь, раньше времени без присмотра, отправилась в Хогвартс на месяц раньше, чем положено будущему волшебнику.
CHAPTER III. WHO WENT THROUGH
III.a. Основные положительные черты.
Острый ум, сообразительность, крепкая память, легкость характера.
III.b. Основные отрицательные черты.
Лень, безынициативность, некоммуникабельность.
III.c. Характер.
Типичный выпускник равэнкло: все знает лучше всех, но молчит и играет втихую. И не из глубинной подлости даже, скорее из-за нотки высокомерия, неизбежно проскальзывающей между людьми с разным уровнем образования. Кому-то может показаться оскорбительным молчаливое закатывание глаз на уроке и прерывание рассказа словами «А, к черту, все равно вы это не запомните!», зато Эхри действительно лоялен к ученикам. Больше минимальной нормы он, скорее всего, не потребует и закроет глаза на ученическое безделье, направив свое внимание на действительно заинтересованных в том детей. Способен посреди урока заявить: «Ученик N, хочу пригласить Вас сегодня ночью в свою башню» и не покраснеть, потому что не держит в голове ничего дурного. Все будет крыться только в желании показать уникальный парад планет или пролетающую мимо комету.
Неконфликтен. Может бросить пару острых или даже грубых слов, но теряется перед разъяренной группой. Кулакам предпочитает интеллектуальную баталию или словесную эквилибристику. Драться, как и летать на метлах, так и не научился. Много и запойно читает, суеверен, тому, что покажут гороскопы или кофейная гуща, доверяет больше, чем точным прогнозам. Подпустить к себе человека согласен только после того, как разузнает о нем почти все, тот, к кому не успел принюхаться, может оказаться скучным. Ленив до парадоксального – предпочтет явиться на урок в мятой рубашке, чем согласится снять её перед сном в случае усталости. Запаслив, на всякий случай держит в комнате крохотную жаровню, запас свечей, старые бумаги и пряные градусные настойки. Не переносит хамства, слишком легко слова умудряются засесть в мозгу, а цепкая память их не отпускает.
К слову о памяти. Эхри несказанно повезло: он может запомнить большой объем информации за короткий промежуток времени. И даже воспроизвести её, спустя годы. Так, сейчас, он может с точностью сказать, какой учебник был прочитан первым в начале обучение в Хогвартсе. Зрительно запоминает лучше, чем на слух. Имеет страсть к головоломкам, поэтому, оказавшись среди людей, в огромном количестве закупает газеты: они не только интересные, но и снабжены рубрикой со сканвордами! По неискоренимой человеческой привычке предпочитает устраивать свой быт без использования палочки, в дуэлях, естественно, отвратителен.
Курит, как малолетка, скрываясь в своей комнате и старательно проветривая рубашки после этого; кусает дужку очков; подчас позволяет себе отношение на «ты» к ученикам.
CHAPTER IV. HARD TRIALS AND THEN
IV.a. Прототип
Джонни Депп
IV.b. Отличительные черты.
Пять с половиной футов роста, одиннадцать стоунов веса. Объем мышц рассчитан исключительно на то, чтобы поднять свое тело на верхушку башни и поднять телескоп. Да и откуда бы взяться стальным мышцам у преподавателя, который все свое свободное время проводит над бумагами?.. Под мантией все равно ничего не видно, кроме темной головы с сальными подчас темно-каштановыми волосами. Уже попадаются досадные белые волоски, незаметные невнимательному глазу, но настойчиво напоминающие о грядущей старости. О ней же говорят складки на лбу и гусиные лапки у карих глаз. Под ними давно залегли мешки от недосыпания и ночного образа жизни. Но носу большие очки, без них видит едва больше, чем ничего, поэтому никогда с ними не расстается. Нос с соколиными острыми крыльями. Подбородок зарос, остановил свой выбор на чем-то между эспаньолки и банальной недельной небритости.
В жестах всегда непосредственен, активно жестикулирует, но никогда не отдаляет руки от своего тела, словно подмечая, что эмоции – дело приватное, не для каждого. Увлекаясь рассказом, говорит запойно и громко, причем реакция собеседника не важна. Так, во время лекции, может сесть на стол и говорить в потолок, запрокинув голову. А потом удивляться, почему никто не запомнил полученную информацию. Ходит быстро и громко, ставит ногу на пятку, быстро сбивая невысокие каблуки на ботинках и сдирая с них краску.
CHAPTER V. AND LIVED HAPPILY
V.a. Артефакты.
Волшебная палочка: 11 дюймов, красное дерево, сухожилие дракона.
Питомец: сыч-эльф по кличке Отто фон Чубс
V.b. Способности.
Имеет способности к прорицанию. Однако большинство его талантов все-таки имеют немагическое происхождение: цепкая память, математические способности, логическое мышление…
V.с. Боггарт.
Слизеринец, который издевался над ним в школе.
V.d. Дементор.
Сообщение о смерти жены.
V.e. Патронус.
Сова. Воспоминание – письмо от жены с новостью о рождении дочери.
V.f. Зеркало Еиналеж
Смешно, но в зеркале Эхри увидел бы себя в огромной частной библиотеке.
CHAPTER VI. EVER EVER AFTER
VI.a. Пробный пост
-Задание на самом деле очень легкое, что бы вы там не думали. Никакого труда в составлении опорной карты звездного неба нет, особенно когда требуются только крупнейшие созвездия. А ведь их многим больше. Гидра, Лев, Дева, Змееносец, Водолей, Эридан, Кит, Единорог, Дракон! Список можно продолжать очень долго. Но поторапливайтесь, время кончается.
Эхри, сидя на краю учительского стола – огромной дубовой дуры, заваленной разнокалиберными бумагами – легкомысленно махал ногами. Перед его мысленным взором карта созвездий могла расцвести в любой момент, как измазанное смолой полотно с бриллиантовыми вкраплениями звезд. Вот тяжело взлетает, отрываясь от темной воды, белоснежный Лебедь, задевает крылом Лиру и почти слышно, как звенят её потревоженные струны. Вот разгуливает горделиво огромный Лев, перекатываются крепкие мышцы, а рядом бежит Малый лев, львенок, безгривое и озорное потомство. Обладая хотя бы толикой воображения, можно найти необычное и сказочное во всем, особенно в небесном своде. Это как кляксы дяди Роршаха, чем более точным станет бесформенное в человеческом воображении, тем легче его прочитать.
Мужчина осматривал склоненные над столами головы учеников и уже с опытом отмечал, как они работают. Почти все водили пером по пергаменту неуверенно, завершая штрих летящим движением. Вроде помнят что-то, но очень приблизительно. Два или три человека рисуют скупо, прибивая острый конец пера с такой силой, что бумага скоро порвется. Движения скучающие и скупые. Знают, готовились, пишут только чтобы «отделались». За дальними столами сидит группа людей, чьи головы то и дело поднимались, вертелись, а руки, стало быть, были далеки от пергамента и работы. Слизерин… Эхри еще с обучения в школе недолюбливал змеиный факультет, в юности было страшно проходить мимо них по коридору и чаще всего – не безосновательно. Сколько раз он оставался без очков! Сейчас смешно вспомнить.
-Закончили? Давайте я посмотрю. Это что за созвездие такое? Как ты его назвал? Поздравляю, теперь одним созвездием на небе стало больше! – Снисходительное похлопывание по плечу и продолжение инспекции-экзекуции, - Энни, просто отлично, ты обозначила даже главные звезды. Тогда в Ките, помимо Миры и Менкара, стоит добавить еще Денеб Кайтос, вот здесь…
Любо-дорого смотреть на такие работы, которые могут породить только пухленькие ручки старательных девочек и их же светлые головушки. Наверняка еще и староста. Безукоризненный обод полушария, Полярная звезда в центре пересечений меридиан, стремительные росчерки, создающие скелет созвездия, даже выделен Галактический экватор.
-Стефан, что это?
Все познается в сравнении. Если прошлую работу можно было вешать в коридоре, как пример ученической благоразумности, то это… Это нужно сжечь. Пергамент испещрен черными почеркушками, которые в воспроизведении художника превращаются то в бездумные глаза в правом углу, ураган в самом центре, или какую-то надпись мелким шрифтом, тут же спрятанную под светлой ладонью. У мальчика по-женски изысканные руки и длинные пальцы, глядя на него, мужчина вспоминал то вейл, то странного юношу, который развлекал гостей свирелью в пабе Белфаста. Как правило, в конце вечера он уходил не один и сильно пьяный. Ох уж эти воспоминания…
-Стефан, ты отлично рисуешь, я ожидал чего-то большего, чем полное безразличие к работе. Что на тебя нашло?
-Да, Стеф, что это на тебя нашло, - Подал голос его сосед с полосатым зеленым галстуком, подал его, стоит сказать, весьма ехидно, - Мамочка волнуется, что ты не посчитал звездочки. Ай-яй-яй, плохой мальчик.
-А ты, стало быть, звезды считаешь отлично? Тогда к следующему занятию повтори мне звездную карту Южного полушария и объясни, чем звезды типа Вольфа-Райе отличаются от типа Т Тельца. Ну и бегло поведаешь нам о Коричневых карликах. Ты, Стефан, сегодня вечером придешь на отработку, после занятий сразу ко мне. Все свободны!
Уязвленная гордость слепит глаза, что и без этого никогда не отличались зоркостью. Он совсем упустил из вида, как бледен сегодня юноша. Эхри шагал к столу широкими шагами, шумно наступая на пятку. У него уже слишком большой стаж, чтобы уходить с работы, но еще слишком маленький, чтобы научиться терпеть глупые детские выходки.
***
Поздний вечер. Лучшее время для того, чтобы ввалиться в комнату и вздохнуть с облегчением. Самое сложное позади, впереди только долгая бессонная ночь и блаженная дремота утром, перед завтраком. Летом темнеет поздно, поэтому проводить практические занятия неудобно, приходится ограничиваться сухой теорией или вот, как сегодня, повторением пройденного материала.
Что это вообще такое, комнат учителя? Донелли не мог бы уверенно ответить на этот щепетильный вопрос, ведь его спальня напоминала скорее комнатушку неряшливого студента, чем члена преподавательского состава. Большие окна, которые он чаще всего держит открытыми, и телескоп у самого крайнего из них. Узкая незаправленная кровь с мягким пуховым одеялом, спать под которым, будто спрятаться в сугроб от всех. Тяжелый рабочий стол с некрасивыми гнутыми ножками. На его поверхности, как седые кудри, разбросаны гороскопы, зарисовки, вырванные из книг страницы. А на краю, как сияющая заколка, хрустальный шар с клубящимся в нем туманом. Чудо, как он до сих пор не упал и не разбился, а держится величаво на пафосной подставке с лепниной. В углу комнаты, рядом со шкафом, спряталась за оранжевой ширмой крохотная жаровня. Но самое главное в этой комнате – потолок, исписанный картой звездного неба. У нескольких контрольных точек, обозначающих ярчайшие звезды, стоят цифры от одного до шестнадцати. Обведя их взглядом, можно быть уверенным, что сны будут мягкие и приятные, как мокрые материнские ладони.
О комнате разлился запах крепкого кофе. Жаровня разносила тепло, её алые угли то вспыхивали, то погасали, согревая медный бок турки. Кофе Эхри привозил с Родины, оттуда же и сигареты. Это – его крохотная бытовая тайна, наравне с початой бутылкой травяной настойки в шкафу. Мужчина снял мантию и кинул её в сторону кровати, расстегнул верхние пуговицы рубашки. Светлая кружка цвета топленого молока грела ладони и, для завершения образа прекрасного вечера, не хватало только мягких булочек с клубничным джемом, его можно, возможно, выторговать, у домовых эльфов. Они, эти лысые уродики, в каждом жителе Хогвартса видели детей-переростков, за которыми нужно поухаживать. Действительно, интересно, умеют ли они делать джем и не согласятся ли порадовать профессора?..
-Надо бы завести собственного эльфа, - В сотый раз подумал Эхри, но, вместо этого, только разгреб место на постели, где устроился с кофе и книгой. Стыдно признаться, но он испытывал слабость к тому, что древние викинги звали «Медом слов». Хотя, казалось бы, чего стыдиться, эти достопочтенные люди считали нормальным, стерев с губ плоть растерзанных врагов и откинув подальше изнасилованную женщину, принять на душу эля и послушать, как складно поет и перебирает струны скальд. Сейчас на корешке темно-синей книги значилось «Фольклор народов севера». Что только не попадется в библиотеке!
Сначала ему показалось, что в комнату забрел призрак. Они часто тут бывают, наивные, надеясь застать укромное и пустое местечко, а не горящие под потолком свечи. Но нет. Тихой поступью в комнату вошел слизеринец, вызванный еще утром. Смотреть на него было горько – кожа паренька стала почти такого же цвета, как волосы, разве что с большим серым оттенком. Под голубыми глазами залегли сиреневые мешки, а форма губ, прежде напоминавшая куколок в детском магазине, почти потерялась. Будто высосали его, оставив сухую медузу с остаточными рефлексами передвижения и моргания.
«Интересно, был он таким утром?.. Я не заметил?»
-Добрый вечер, Стефан, - Подал голос учитель, которого, кажется, попросту не заметили, - Проходи за стол. Ты неважно выглядишь. Составишь один-два гороскопа, расскажешь о тесных двойных звездах и пойдешь. Осторожнее! – Чуть повысил голос Эхри, когда ученик задел бедром стол. Вот уж неожиданно для того, кто обычно сыплет иронией направо и налево, - Давай какого-нибудь исторического деятеля и кого-нибудь из твоих однокурсников. Например, Наполеон и наша звездочка Лили Эванс. Интересно ведь узнать о будущем ближайшего, правда? Приступай. Чернильница слева.
Нет-нет. Ни капли иронии. Лили – действительно звездочка, а личные неприязни никого не волнуют. Донелли улыбнулся ободряюще, приподнял кружку кофе и снова устремил взор в страницы книги.
VI.b. Опыт игры на ФПРГ
Более 4-х лет.
V.c. Частота посещения.
Ежедневно.
VI.d. Связь
373527249