Его не клевал гиппогриф в мягкое место, он не был психом или самоубийцей, он был слизеринцем, а значит у него имелся план. План на миллион галлеонов, а быть может и на два. Смотря сколько хранил этот толстосум из министерских, поднявшийся на взятках, в своем банковском сейфе в Гринготтсе. Да, вам не мерещится, Северус Снейп, обыкновенный полукровка, безработный и нищеброд, собрался совершить самое дерзкое ограбление века, а возможно, и нескольких, да не один, а в компании бесшабашной ведьмочки по имени Грейс.
Как они до этого докатились? О, это долгая история. Все началось, конечно, в детстве, когда Северус сходил с ума от одиночества, порожденного нищетой и скверным характером, дававшем о себе знать уже тогда, и с годами только усугубившемся в своих отрицательных сторонах. И вот от нечего делать без пяти минут волшебник стал увлекаться темной магией. По секрету, это вообще самая главная причина появления Темных Магов. В Хогвартсе, как оказалось, даже на змеином факультете не слишком одобряли интересы Снейпа. Слухи, будто слизерин выпускает сплошь злобных магов, занимающихся темными делишками, сильно преувеличены гриффиндорцами. Чтоб им всем провалиться к дракловой бабушке, этим завистливым недольвятам. Гм. Но мы увлеклись.
К моменту окончания Хогвартса у Снейпа уже не было будущего. Юного специалиста никто не ждал с распростертыми объятиями, а все двери норовили прищемить ему длинный нос. Даже в Лютном переулке, где обитали всякие отбросы, по которым плакал Азкабан, и которые считала себя королями мира, хотя они копались в разном старом хламе, засиженном мухами и загаженном крысами, Северус не нашел себе места. Десять лет он кое-как перебивался, проклиная несправедливость мира и давясь собственной желчью, зарабатывая варкой зелий, поиском артефактов и подворовывая по мелочи, когда жизнь, наконец, повернулась к нему нужным местом. Авроры как-то сильно стали интересоваться его делами, и Северус решил на время покинуть Англию, тем более был один заказ. Отправившись в Хорватию, Снейп выиграл в кости у одного идиота (а только полный олух мог прошляпить такую ценную вещь в азартной игре) металлическую пластину, обладающую неизвестными магическими свойствами. На ней была гравировка с эмблемой и надписью на языке гоблинов. Читать на гоблинском Снейп не умел (эти хитрые уродцы хранили много секретов), но смекнул, что штука может оказаться весьма ценной.
Искать разгадку ему пришлось около года, и ответ пришел случайно. Снейп сидел в «Дырявом котле», собираясь встретиться с одним магом, обещавшем свести со специалистом по гоблинским артефактам, и вертел в руках пресловутую пластинку. Вдруг один гоблин, недавно зашедший в паб, начал себя странно вести: прыгать, размахивать руками, кричать, а потом и вовсе запел песни – в общем, вел себя будто пьяный. Никто никогда не видел этих расчетливых тварей в подобном состоянии. Снейп задумался, и в другой раз провел эксперимент на еще одном гоблине. Та же реакция. Пластина, как оказалось, сводила остроухих уродов с ума, мутила рассудок, толкала на глупости, подавляла волю. Интересная штука, не так ли? Тогда-то судьба и определила план, приведший Северуса к подножию мраморной лестницы магического банка Гринготтс.
Назревает преступление? Cherchez la femme. Да, не обошлось без женщины. Без нее этому дерзкому плану не дано было бы воплотиться. Они встретились около трех месяцев назад. Учились в одно время в Хогвартсе, но Снейп совершенно не помнил Грейс в школе. Тогда он заглядывался на другую рыжеволосую девочку (этот цвет волос был явно в его вкусе), но у них ничего не вышло, а потом Северус убедился, что от женщин одни беды. И вообще, они хуже мантикоры, вцепившейся в твою задницу. Думают только о том, как развести мужчину на деньги, а когда их у тебя нет, то вышвыривают или пилят, не переставая. Те еще ведьмы. Как водится, Грейс была другая. Совсем не похожа на тех фурий, с которыми ему приходилось иметь дело в Лютном переулке, - очаровательная, непосредственная авантюристка, ухоженная, задорная со смешными веснушками на носу и щеках. Понятно, что могло привлечь в Грейс Снейпа, а вот чем он ей приглянулся – это большая загадка. С этим язвительным гадом нельзя было и пяти минут не поговорить, чтобы у собеседника не возникло желание наградить его парочкой Круцио и Авадой на закуску. Любовь, как известно, зла. Иногда правда, пребывая в особо скверном расположении духа, Снейп подумывал, что девица не так проста, ей кто-то нашептал про артефакт, и она умело играет. Но… любовь, как известно, зла.
Итак, наша парочка, одним прекрасным осенним вечером аппартировала на пересечение Косого и Лютного переулка, дабы обзавестись средствами для безбедной жизни, которую они хотели в свое удовольствие прожить вместе. Рядом с Грейс Снейп не нервничал – близкая цель и рыжеволосая спутница только бодрили. От предвкушения щекотало в затылке. Волшебная палочка покоилась в правом рукаве черной мантии, готовая к бою, если потребуется. В левом рукаве скрывалась гоблинская пластина.
Остановившись перед мраморной лестницей, Снейп пристально посмотрел своими черными суровыми глазами на спутницу и произнес ровным голосом:
— Повторяю, не дергайся раньше времени, мы должны оказаться в центре зала, а до того изображать законопослушную магическую чету, пришедшую в банк за своими кровными денежками.
И прежде, чем Грейс успела ответить, Снейп по хозяйски притянул ее за талию и крепко поцеловал в губы. На удачу. А потом повел к медным дверям на вершине лестницы.

Отредактировано Severus Snape (2012-04-14 16:10:13)

Какой, спрашивается, идиот придумал фразу: «Улыбайтесь – это всех раздражает». Так посчитал бы Снейп, если бы был знаком с данным выражением. Лично на него улыбки, если конечно они не принадлежали его врагам, действовали самым удивительным образом. Они обезоруживали. И это была великая тайна Северуса Снейпа. Его можно было сколько угодно пытаться унизить, причинить физический вред или даже убить, он бы не дрогнул, и дал такой отпор, что дементор не горюй. Но зато от искренней и доброжелательной улыбки почти всегда впадал в ступор (печальное детство, деревянные игрушки, ну, вы помните). Он не привык, что его кислая физиономия может инициировать подобную реакцию. Снейп вообще не был специалистом в межличностных отношениях, но упаси вас Мерлин сказать ему об этом. Лучше сразу засунуть голову в пасть дракона, чем обвинить Снейпа в незнании или некомпетентности в каком-либо вопросе. Если только при этом вы не будете мило улыбаться.
Даже три месяца в компании Грейс не изменили положение вещей. Ее хорошее отношение удивляло, как в первый день, а улыбка все также обезоруживала. И потому все эти шутки (в каждой из которых, как говорят, есть доля шутки) по поводу женитьбы, сопровождавшие составление плана ограбления, даже не напрягали Снейпа. Он считал это неплохим вариантом развития событий (Да, не сотрясутся стены Хогвартса!). Ради Грейс можно было пойти на многое: ограбить Гринготтс, штурмовать Азкабан, сразиться с василиском и… жениться. Мужчины вообще как павлины - любят распускать перья ради красивой самочки. И Снейп, как бы он не пыжился, не далеко ушел от остальных в этом плане.
Но пора кончать с отступлениями и вернуться к событиям знаменательного дня. Не отличаясь многословиям, Снейп никак не прокомментировал слова Грейс, только неопределенно, а вернее заговорщицки, хмыкнул и галантно распахнул перед девушкой первые двери. Парочка быстро миновала небольшой холл, вторые двери, роскошные и серебряные, и очутилась в главном зале Гринготтса. Это было просторное помещение с очень высокими потолками, богато и со вкусом декорированное. Пожалуй, его описание требует более восторженного тона, поскольку зал выглядел по-настоящему величественно, не уступая по красоте и дворцовым помещениям. Здесь вам и два уровня мраморных колонн с позолоченными коринфскими капителями, и расписной потолок, и огромные люстры из чистого хрусталя, и золотые скульптуры под самым потолком, и благородного вида конторки из дорогой породы дерева. Даже весы, стоявшие на конторках, были выполнены из чистого золота. Все это великолепие портило только одно – наличие низкорослых уродцев.
У магов и гоблинов издревле были натянутые отношения, которые в иные периоды приводили к войне. И сколько бы ни длилось кажущееся перемирие, ему в любое время мог прийти конец. Кто кого больше ненавидел – трудно сказать, но одного взгляда, брошенного на мага гоблином было достаточно, чтобы понять как сильно он презирает людей. Вот и нынче, пока Снейп нарочито неспешно шагал со своей спутницей в центр зала, делая вид, что направляется к дальней конторке, то физически ощущал на себе полные подозрения и нескрываемой неприязни взгляды. Казалось, что гоблины проникли в их планы, знают, что эти двое замышляют недоброе, и потому не упускают из виду, собираясь перейти в наступление. Но это невозможно, Снейп точно почувствовал бы, если бы кто-нибудь попытался покопаться у него в голове. Хотя магия гоблинов совершенно отличалась от человеческой, и волшебники практически ничего о ней не знали.
«Ну, сейчас вы, твари, попляшете», - со злобой подумал Снейп, и, убрав с талии Грейс руку, запустил ее в левый рукав своей просторной мантии.
— Так, где там наш ключик от сейфа, дорогая, - произнес Снейп таким елейным тоном, что притворство, сквозившее в нем, должно было стать для Грейс сигналом.
И тут Снейп потер заветную пластину. Джинн из лампы был выпущен.

Отредактировано Severus Snape (2012-04-16 14:44:17)

Вы никогда не задумывались о том, как размножаются гоблины? Надеюсь, что нет. Представьте, есть отдельные личности с особым зудом, толерантно называемым пытливостью, которые задаются и этим вопросом, помимо желания узнать, что же находится под лохмотьями у дементоров, есть ли способ вкусно приготовить флоббер-червя, и может ли профессор МакГонагалл родить котят. Любопытство же к определенной стороне жизни гоблинов всегда подогревалось тем фактом, что никто никогда не видел самок гоблинов: ни сто лет назад, ни тысячу, ни во время войн, ни в мирное время. В Гринготтсе, где была самая большая концентрация гоблинов, известная магам, их тоже не наблюдалось. Прятали ли их гоблины где-то глубоко в своих подземных местах обитания, или, подобно некоторым видам рыб, улиток и тритонов, вовсе не нуждались в них – это была тема для шуток среди магов, которым по жизни было нечем заняться, кроме как собирать всякую гниль, обильно выделяемую жизнью.
Наши герои, хвала Мерлину, не относились к представленной выше категории магов, но их все же ждало немало открытий, которым позавидовали бы не в меру любопытные гоблиноведы. Эффект от применения артефакта концентрической волной распространился в пределах главного зала магического банка. Сначала пришли в неистовство те из гоблинов, что находили ближе к Снейпу и Грейс, затем «опьянели» и остальные. И реакция на артефакт у уродцев оказалась далеко не одинаковой. Некоторые гоблины действительно сцепились друг с другом: одни наваливались на своих соседей по конторкам, и в пылу борьбы, когда они щипались за длинные уши и разрывали одежды своими крючковатыми пальцами, такие дерущиеся клубки с громким звуком шлепались с деревянных поверхностей на пол (а высота конторок была не маленькой), истошно вереща на гоббледуке, да так, что уши закладывало. Хотели ли эти гоблины только подраться?.. Оставим этот вопрос на меру испорченности наших читателей. По крайней мере, Снейп начал сразу что-то подозревать.
Один гоблин, чьи глаза поблескивали безумием (и чей взгляд Снейп сравнил бы с незабвенным взором Беллатрикс Лестрейндж, если бы в этом мире маг был с ней знаком), подскочил к Снейпу совсем близко и скрипуче захохотал, тыча в него пальцем:
— Ха-ха-ха, только по-посмотрите на его нос! Какой глупый и у-уродливый нос – ни формы, ни размера. Какие же у людишек они маленькие. Ха-ха. Что за нелепость.
Этому гоблину тут же ответил другой, причем, к неожиданности нашей парочки грабителей, голос раздался прямо у них за спиной. И стоило обернуться, чтобы увидеть компанию из пяти гоблинов, нездорово разглядывающих людей, а самый отважный гоблин, вернее, самый наглый, успел ухватиться своей уродливой ручонкой за край мантии Грейс.
— Не нравит-тся, н-не б-бери, - заплетающимся голосом произнесло это мерзкое существо. – Эти будут моими рабами, и не с-смотря на уродство, я.. хы-хы-хы… найду им применение. В-во имя сокровищ Грипношмыга, пальцы у этой ведьмы еще ничего. Я научу ее правильно л-ласкать мои ушки.
— А п-почему ты их возьмешь?
— Я первый их увидел!
— Три тысячи галлеонов, они будут мои!
Гоблинов вокруг Снейпа и Грейс все прибывало и прибывало, в зале их находилось не меньше сотни, и далеко не все были заняты друг другом. Не будь они так неорганизованы, и если бы могли сосредоточиться для колдовства, парочке магов вполне грозило бы закончить свои дни где-нибудь во всеми забытой подземной темнице, обучаясь хитрому ремеслу правильного обращения с гоблинскими ушными раковинами.
События обретали стремительность. Не то, чтобы Снейп не был готов к неожиданностям, но все же не рассчитывал на столь пристальное внимание гоблинов к их персонам и такую бурную деятельности. Да, гоблины должны были посходить с ума, повалиться под конторки, завести хороводы – что угодно, только не цепляться всеми силами за края мантии, не давая толком и шагу ступить.
— Двигаемся, еще как. Скорее, вон туда, - успел только скомандовать Снейп, указав своей спутнице на одну из множества дверей, ведущих из зала к коридорам с вагонетками. А потом волшебник полностью сосредоточился на ходе битвы. Он бросал невербально заклинания то вперед, очищая путь, то опрокидывая наседающих гоблинов со спины и с боков. Axelitus. Caecitas. Bombycinum Tomentum. Conjunctivitus. Petrificus Totalus. Shaft. Levicorpus. В ход шли и обычные заклинания, и относящиеся к Темной магии. Снейп валил их в одну кучу, не раздумывая, ему было все равно, окажется ли гоблин просто подвешен в воздухе, отброшен или задохнется от удушья. А еще гораздо чаще, чем позволительно бы было в настоящей, сопряженной с риском, битве, Снейп оглядывался назад, желая убедиться, что с Грейс все в порядке, и она следует за ним.
Когда они были почти у самой двери, вдруг справа раздался женский крик.

Отредактировано Severus Snape (2012-04-21 01:02:47)

Когда весь мир для тебя делится на «чужих» и «своих», принимать решения гораздо проще. У Снейпа был случай еще более тяжелый, как говорят магглы – клинический:  для него существовали только «я» и «все остальные, которые иногда полезны, но чаще всего вовсе не сдались». И потому Снейп приходил к выводам молниеносно, аки снитч, ускользающий от ловца, и всегда считал себя правым. Если же вдруг оказывался не прав, то был достаточно умен, чтобы... нет, не признать свою неправоту, а извращать факты так, что они начинали свидетельствовать в его пользу.
Когда Грейс впорхнула в жизнь Снейпа, он не расширил свои границы до «мы», а лишь прибавил новое к своему «я». Слог «мо». Получилось – моя. Оставим престарелым романтикам, охочим до сладостей, рассуждать о таких материях как любовь, и оставим шестнадцатилетним девочкам мечтать о второй половинке. Считать кого-то частью себя – это действительно мило. На первый взгляд. Так видят маразматики, носители розовых очков и подростки. Но когда люди, подобные Снейпу, распространяют на кого-то свою благосклонность, ничего доброго это не сулит. Пока в отношениях все хорошо, он будет опекать, заботиться и защищать (как иные животные защищают свою территорию), но в случае разлада вцепится в глотку, измучает или проклянет. Нет, правда, кто в своем уме будет иметь дело с ревнивым и раздражительным Темным магом, который не забывает ни обид, ни привязанностей? Какая-нибудь ведьмочка-домохозяйка, читающая «Ведьмополитен», подумает, что человек, двадцать лет вздыхающий по своей первой пассии, просто образец верности чувствам, но это чушь полнейшая. Такие люди, как Снейп, не способны на вечное, зато спокойно на ком-либо зацикливаются. Он будет знать о вашей жизни даже больше, чем вы; он будет тенью маячить у вас за спиной; вы будете слышать его шаги в темном переулке, а когда обернетесь, уловите только хлопок аппартации; он заколдует вашего мужа (если вам вздумается уйти и начать новую жизнь); он возненавидит ваших детей. Не правда ли очаровательные перспективы?
Так что Грейс вляпалась со всех сторон, хотя в данный момент опасность ей грозила только с одной. Ведь Грейс не пересекала черту. 
Женский крик раздался в дальнем конце зала. Может, это была одна из посетительниц, не вовремя вернувшаяся из подземных частей Гринготтса, или это была сотрудница банка, не ожидавшая от скрытных и неповоротливых коллег такой прыти – кто знает. Снейп сумел только разглядеть светловолосую макушку, мелькнувшую в толпе облепивших женщину гоблинов. Мага особо не волновала ее судьба, зато их собственные с Грейс шкуры – очень. Любое промедление увеличивало риск провала всего предприятия, и речь шла не только об отсутствии прибыли, но об их жизнях. Для многих попасть в Азкабан было хуже смерти. Поэтому вопрос выбора для Снейпа даже не стоял – всегда побеждало «я».
Но для Грейс, для эмоциональной и порывистой Грейс, ситуация выглядела в ином свете. И Снейп, занятый борьбой с приставучими гоблинами, не успел вовремя остановить девушку от необдуманного поступка. Она уже кинулась на помощь пострадавшей, врезавшись в самую гущу свихнувшихся уродцев.
— Грейс, вернись, - крикнул Снейп вдогонку, а затем и сам бросился на перехват. Он поймал девушку уже на середине пути и, схватив за локоть, повернул к себе и заговорил отрывисто и взволновано.
— У нас нет на это времени, это же ведьма, она сама о себе позаботится.
А женщина, как на зло, заголосила еще громче, взывая о помощи. Возможно, она разглядела находящихся рядом людей. Вела эта идиотка себя будто маггла, впервые столкнувшаяся с превратностями волшебного мира.

Отредактировано Severus Snape (2012-05-02 02:48:52)