«Северус… пожалуйста… пожалуйста…»
В голове звучали, повторяясь снова и снова, эти слова, произнесенные с мольбой и отчаянием. Снейп уже больше ничего другого не слышал, и готов был благодарить Мерлина за то, что собрание подошло к концу. Продлись оно дольше, кто знает, смог бы он нормально воспринимать речи Темного Лорда и выдержал бы нахождение рядом с Нагайной, набившей желудок человеческой плотью. А Лорд наслаждался впечатлением, производимым на Пожирателей зрелищем змеи, заглатывающей дюйм за дюймом свою жертву. Черити Бербидж. Безрассудная. Идиотка. Сначала написала эту статью, а потом дала себя схватить.
Все моральные силы уходили на то, чтобы поддержать видимость безразличия. Ни один лицевой мускул не дрогнул, ни одна эмоция не отразилась во взгляде. Не при всех, не тогда, когда Снейп, наконец, заслужил самое почетное место в собрании – по правую руку от Темного Лорда. Слишком многое поставлено на кон, чтобы одна смерть, бессмысленная, отвратительная, испортила многоходовку, которую завещал Дамблдор.
Впрочем, думать об этом было не место, да и сложно. Снейп уходил с собрания потрясенный.
«Северус… пожалуйста… пожалуйста…»
Ужас заполнял его сознание, сковывал мысли, сдавливал горло. К сожалению, чувствовать Снейп не разучился, только привык подавлять лишние ментальные проявления и умело демонстрировал хладнокровие. Но произошедшее нынешним вечером было трудно переносимо даже для привыкшего видеть всевозможные темные стороны жизни Пожирателя. Снейп хотел только одного – скорее покинуть особняк Малфоя и аппартировать во временное убежище, где можно будет привести мысли в порядок. Где надтреснутый голос Бербидж не будет звучать так отчетливо.
Но как бы не хотел Снейп уйти из этого дома смерти, он не позволил себе торопиться. Яклси, с которым зельевар вместе пришел на собрание, побледневший, будто сдерживающий рвотные позывы, вылетел из комнаты и, обогнав Снейпа, задел его плечом. И даже не обернулся, пока не скрылся в конце вестибюля.
Снейп же шел своей обычной летящей походкой, хмурый, прямой, словно метлу проглотил, а вслед ему смотрели светловолосые, светлокожие люди с портретов.

Отредактировано Severus Snape (2012-04-14 15:58:41)

В другое время и при других обстоятельствах Снейп повел бы себя иначе – он бы избавился от нежелательного общества с помощью нескольких фраз и не стал бы провоцировать Беллатрикс. Она всегда была опасна: до Азкабана своим фанатизмом, который толкал ее на самые рисковые поступки, на которые не решился бы более трезвомыслящий человек, а после Азкабана Беллатрикс просто сошла с ума, и ныне в приверженности навязчивым идеям уступала только своему Господину. Недоверие к Снейпу превратилось в одну из таких навязчивых идей. Никакие аргументы, никакие логические доводы, которые привел Снейп еще год назад в доказательство своей лояльности Темному Лорду и которые убедили бы любого, хотя содержали много лжи, не могли отвратить эту женщину от подозрений. Она, словно собака, чуяла недостаток преданности Повелителю. И этот сверхчеловеческий нюх представлял главную опасность. И еще опаснее, если собака побита. А сегодня на собрании случилось именно это.
Темный Лорд при всех унизил свою самую верную последовательницу, подняв на смех упоминанием о родственной связи с Тонкс и о ее свадьбе с Люпином (В самом деле, хоть кто-то ухитрился урвать свое даже в такие мрачные времена). И Беллатрикс теперь была зла как никогда. Но и Снейп тоже. Пока он шел по тускло освященному коридору Малфой-мэнора потрясение шпиона стало трансформироваться в нечто иное – в гнев. Снейпа всегда раздражало бессилие: в других, и в себе особенно. Он любил контролировать ситуацию и ненавидел принуждение. Уже двадцать лет он в ловушке, в которую шагнул по собственной воле, оказавшись в ситуации выбора между смертью и подчинением. Подчинением не только Темному Лорду, но и Дамблдору. Смерть Черити Бербидж была отвратительней Снейпу еще и потому, что последние слова преподавательницы, словно эхо, повторяли последнюю фразу белобородого старика, накладывая на картинку настоящего образ недавнего прошлого, который преследовал Снейпа и без помощи дементоров. Рана только начала затягиваться, не заживать, но все же меньше ныть, а Бербидж разбередила ее с новой силой. Снейп ничего не смог сделать для этой женщины, он не смог противиться воле Дамблдора, вынудившего убить себя, и давным-давно не смог уберечь… ЕЕ. Трижды проклятое бессилие. И нет, Снейп не жалел себя, это было бы слишком унизительно, он предпочитал отдаваться гневу. Злость – это единственное, что питало его силы многие годы. Ничего другого ему не оставалось, но зато это был мощный источник энергии, тем более, когда удавалось обращать его не на себя (что все же несколько разрушительно), а на других.
И вот на пути Снейпа встала Беллатрикс. Не стоило к ней цепляться, но зельевар был не в том душевном состоянии, чтобы повести себя трезво. Внутренние разрушительные процессы требовали выхода, да и сама личность Пожирательницы для Снейпа была как красная тряпка для быка. Зельевара раздражало в Беллатрикс все: начиная от истеричных ноток голоса и кончая привычкой вторгаться в личное пространство. Вот и сейчас она нагнала его, оказавшись слишком близко. Снейп повернулся, нарочито, с неохотой, и его холодные, полные презрения глаза встретились с ее выпученными глазами, горящими безумием и злобой. Снейпу иногда казалось, что еще немного, и эта сумасшедшая начнет кататься по полу с пеной у рта.
— В самом деле, Беллатрикс, - начал Снейп вкрадчиво. – Когда расслабляешься, нежась в роскоши на мягких перинах, сложно поверить, что у человека, действительно полезного своему Повелителю, существую дела в любое время суток.
На губах Снейпа заиграла гаденькая ухмылочка, а в голосе прибавилось яду:
— Но откуда тебе это знать? Наш Лорд ценит по достоинству только тех, кто никогда его не разочаровывал.
Он смотрел на Пожирательницу сверху вниз, с каждым произнесенным словом ощущая удовлетворение собственной злобы.
— Что до Ордена, то это нелепо. Мне нет интереса заводить этот разговор снова. В последний раз я понадеялся на твою понятливость. Знаешь… Если бы ты отбросила зависть, то могла бы лучше сосредотачиваться на поручениях нашего Лорда.

Отредактировано Severus Snape (2012-04-14 16:37:12)

Почти двадцать лет назад, в иной жизни, когда восемнадцатилетний Снейп только принял Метку и впервые заговорил с Беллатрикс Лестрейндж, она вызвала у него восхищение: эффектная в той же мере, как и опасная, сильная и, главное, знающая, что такое преданность. Она казалась тогда полной противоположностью Лили, чье предательство Снейп не мог забыть. А как еще назвать ту легкость, с которой гриффиндорка отказалась от их дружбы только из-за одного промаха, из-за одного слова, случайно вырвавшегося в момент наивысшего душевного напряжения? Равнодушие Лили ничем нельзя было оправдать. Возможно, думал тогда юноша, магглы и грязнокровки действительно не способны на настоящую преданность, помимо иных ограничений. Беллатрикс была другой, ее верность Лорду и его идеям не вызывала сомнения, она отдавала всю себя ради важной цели. И если бы даже часть сторонников Повелителя походили на нее, то, что могло быть лучше, чем очутиться среди подобных людей? Как же он был глуп, как же он был слеп.
Сейчас женщина, стоявшая перед ним, будила отвращение, казалась жалкой. Как и ее рассуждения о преданности. Пустое, глупое слово, которое само по себе не имеет значение. Преданность – это бесполезное чувство, обретающее ценность только тогда, когда подтверждено действием. В жизни играют роль лишь поступки и результаты, которые они за собой влекут. А слова и чувства как шлюхи, которыми можно вертеть, как угодно. Они служат любому, кто умеет с ними обращаться, и, конечно, превращаются в оружие по вашему желанию.
Жизнь похожа на маятник, за взлетом следует падение и снова взлет, удачи сменяются неудачами, радость заслоняет печаль, а всплеск эмоций предвещает апатию. Короткая, но бурная стычка с Беллатрикс – это именно то, что, как оказалось, требовалось Снейпу. Если бы он был способен на благодарность в отношении Пожирательницы, то испытал нечто подобное, а так Снейп только ощутил удовлетворение от правильно сыгранной Беллой роли, которое тут же потонуло в привычном равнодушии ко всем и вся. Переживать смерть Бербидж было слишком мучительно, и чтобы отгородиться от этого, требовалась мощная встряска. Он испытал ее, жадно впитывая каждый жест Беллатрикс, свидетельствующий о ее сильном гневе. Женщина прильнула так близко, что ее дрожь едва ли не передавалась Снейпу, запах ее духов отныне будет ассоциироваться со словом «ярость», а глаза женщины были подобны глазам смерти. Чистейшая, неприкрытая ненависть. Квинтэссенция чувств, на которые способен человек. Ответная ненависть, равная по силе, словно взорвавшаяся звезда, ярко вспыхнула в сознании Снейпа, чтобы в следующую секунду даровать желанное успокоение.
Когда Беллатрикс заговорила, слова ее были так смешны и жалки, что, владей Снейп меньше собой, то просто бы рассмеялся ей в лицо. Беллатрикс оказалась как все, она так же легко велась на провокации, так же просто отдавалась во власть эмоциям, которые в глазах Снейпа были самой главной слабостью человека. Тот, кто не умел контролировать их, кто позволял им вести себя, ничего не стоил как противник, поскольку добровольно отдавал оружие своему врагу. Слова подобного человека вызывали только разочарование, скуку, и не могли задеть. Тот, кто ослеплен, бьет мимо цели.
Тяжелое детство? Жалкое детство не было его виной, ответственность за нищенское существование лежала на родителях, но они уже не ответят, они давно мертвы. А сам он добился того материального уровня, который его устраивал – хватало и на редкие фолианты, и на редкие ингредиенты.
Равнодушие, читавшееся на лице Снейпа, на этот раз не было маской, уголки губ поникли, а голос едва не опустился до шёпота. Но собеседница не могла его не услышать, так близко она находилась.
— Я не заметил, чтобы ты сегодня стояла между мной и Лордом, или что принесенные сведения о Поттере он посчитал жалкими. Пожалуй, Белла, добилась ты одного – я начинаю чувствовать себя участником плохой оперетты. Уволь меня от этого. Если тебе скучно, то выбрала ты не того собеседника, чтобы развеяться.
Все эти пафосные фразы о том, что он не может дать Лорду то, что дает Белла, более чем комичны. Тут еще стоит вскрикнуть: «А Рудольфус знает?» Конечно, знает.
— У меня действительно много дел, и если ты не можешь сказать ничего конкретного, не продиктованного эмоциями, то нам остается только попрощаться, - лениво процедил Снейп напоследок.

Отредактировано Severus Snape (2012-05-04 12:15:52)